Когда ты устанешь держать меня и ки

Когда ты устанешь держать меня и кинешь блесну в мутный пруд, рать колосьев спелых погибнет, солнце остынет. И я уйду.
Двадцать седьмое, июнь, Лето говорит. Счистив коросту ржи с рассудка, бросив ненужный хлам на землю, я отправлю себя в другую жизнь. Надев рюкзак, завязав шнурки, взяв сигареты и пару книг, и не коснувшись твоей руки, корабль направлю на материк. И дикий пес побежит за мной, и черт, играющий на трубе. Дорогой долгой, тропой кривой, я двинусь в путь от тебя к себе. Шагая под проливным дождем, из звезд слагая свой гороскоп, тьму препарируя фонарем, сбивая головы колосков, я буду петь о своей любви, упрямо верящей в чудеса. Ботинком пыльным чеканя ритм, шагая слепо, закрыв глаза.
Когда я стану тебе чужим, и до оскомины на зубах, сожги меня, как сжигали Рим и над колодцем развей мой прах. А сердце ты закопай в лесу, где над могилой сова кричит. И я уйду, навсегда уйду. Так не ищи меня, не ищи.

Но в кабаке, допивая джин,
в объятьях девушки в юбке-клёш,
глотая джаз и табачный дым,
я буду верить,
что ты
найдешь.

Результаты (английский) 1:

Когда ты устанешь держать меня и кинешь блесну в мутный пруд, рать колосьев спелых погибнет, солнце остынет. И я уйду.Двадцать седьмое, июнь, Лето говорит. Счистив коросту ржи с рассудка, бросив ненужный хлам на землю, я отправлю себя в другую жизнь. Надев рюкзак, завязав шнурки, взяв сигареты и пару книг, и не коснувшись твоей руки, корабль направлю на материк. И дикий пес побежит за мной, и черт, играющий на трубе. Дорогой долгой, тропой кривой, я двинусь в путь от тебя к себе. Шагая под проливным дождем, из звезд слагая свой гороскоп, тьму препарируя фонарем, сбивая головы колосков, я буду петь о своей любви, упрямо верящей в чудеса. Ботинком пыльным чеканя ритм, шагая слепо, закрыв глаза.When I'm a stranger to you, and to oskominy on the teeth, burn me like burnt Rome and over a well spread my ashes. And the heart you dig in the forest where the OWL above the grave of screams. And I will forever go. So don't look for me, do not seek.But in the pub, drinking gin,in the embrace of a girl in a skirt-flared,ingesting jazz and tobacco smoke,I will believethat youyou will find.

Результаты (английский) 2:

When you get tired of me and keep kinesh spoon in a muddy pond, ripe ears of Men die, the sun cool. And I'm gone.
Twenty-seventh June, Summer says. Clean off with rye scab mind throwing rubbish on the ground, I send myself in another life. Wearing a backpack, tying shoelaces, took cigarettes and a couple of books, and not touching your hands, will send a ship to the mainland. And the wild dog will run after me, and the devil, who plays the trumpet. The road is long, the path of the curve, I move in the way of you to him. Walking in the rain, of the stars composing your horoscope, dissecting the dark lantern, knocking heads of ears, I will sing of your love, stubbornly believes in miracles. Dusty boots a measured rhythm, walking blindly, with his eyes closed.
When I'm a stranger to you, and soreness of the mouth to the teeth, burn me as Rome burned over the well and scatter my ashes. A heart you bury it in the woods, where the owl cries over the grave. And I'm gone, forever gone. So do not look for me, do not look. But in a tavern, finishing his gin, in the arms of a girl in a skirt, flared, swallowing jazz and tobacco smoke, I believe that you will find.